Meeting with others  

«Любить художника, учимся на любви к нему художника же». Эти слова Андрея Белого, написанные в защиту мейерхольдовского «Ревизора», можно было бы смело отнести и к данной выставке. Молодая петербургская художница Даша Сурма, отталкиваясь от проекта Аннет Арландер Meeting with Remarkable and Unremarkable Trees, идет дальше финской коллеги, расширяя зону своего интереса и на другие объекты нашего мира. Здесь резонно задаться вопросом, кто такие эти «другие», вынесенные в название выставки? Вот лишь часть из них:

стул красный, с мухой, тень и свет на ветке, изъеденные листья, рука гиганта с перстнем, трое сосен, дом у тихого подножья и табурет с корзиной, что дама в шляпе цвета неба.

Словом, другим может быть все, что так или иначе не относится к сфере Я. «Растения, животные, грибы, незнакомые представители нашего вида, артефакты чужой культуры, фрагменты „ткани“ неизвестных городов и ландшафтов — всё это другие», — дополняет и уточняет перечень художница. При этом она не проводит четкого разделения между примечательным и заурядным (remarkable and unremarkable, соответственно), создавая галерею портретов обычных вещей (человек тут тоже своего рода вещь), она находит место и невероятные рифмы для каждой из них, приветствует всех, несмотря на их различия. 

Если она рисует стул, то обязательно типичный, вросший своими ножками-корнями в нагретую плитку рынка. Но разве нет в этих ножках чего-то от пальцев пожившей руки? А в дереве, с его математически расчетливыми торчащими ветвями, нельзя ли найти длинный хребет с расходящимися от него лучами костей? Все предметы материального мира обнаруживают обескураживающие связи между собой. 
Их танцующие формы затягивают, словно приглашают в свою реальность. При этом, как в танце проявляется телесная индивидуальность, так в каждом рисунке проявляется неповторимость и уникальность конкретной вещи. 

Многие образы здесь проскальзывают перед нами, как будто дразнят, всплывают на поверхности легким воспоминаньем, бегущей строкой, монтажными склейками, кадрами прожитой жизни. Другие предметы, напротив, монументальны и точны, несоразмерны (неужто им тесно на листе?) занимаемому пространству. Рисуя их, а значит, неизбежно одаривая вниманием каждый, Даша преодолевает отчуждение от мира, узнает каждый изгиб и каждую тень, каждую складку, прожилку, морщинку, проживает их на физическом уровне соприсутствия и соотношения, рукой и глазом. 
Ее рисунки напоминают прогулку босиком по жаркой, потрескавшейся земле (тоже, можно сказать, акт встречи с другим). Вот еще образы, встраивающиеся в единый ряд с выставкой: 
бег во дворах без оглядки, запах черемухи, пар от асфальта, залив и заросли шиповника у обочины, старый магазин, глядящий зарешеченными окнами на пассажиров дальней железнодорожной станции.

Однако про других, кажется, сказано достаточно. Что же значит встреча с ними? Немецкий философ Мартин Бубер писал о том, что «всякая действительная жизнь есть встреча». Встреча — это касание. Взаимопроникновение одного в другое с сохранением автономии каждого, но, что важнее, созданием особого единства различностей. Индивидуальность каждого объекта в мире — это, с одной стороны, фундамент нашей самости, через которую мы познаем друг друга, а с другой — граница, исключающая совершенное познание другого. Оттого эти рисунки говорят не только об одинокой истине вещей окружающего мира, но несут в себе и тонкую меланхолию непреодолимой дистанции, отпечаток сомнения в возможности истинной встречи. Главное ее условие — радикальная открытость (ценность, занимающая далеко не почетное место в современном мире) другому. При такой встрече перестают быть важными все хитросплетения культурных или каких-либо других различий, принадлежность к живой или неживой природе, природе или культуре, и в шуме листвы можно услышать самые важные слова в жизни, узнать друга в темном окне старинного дома. 

Рисунки с выставки дают нам пример, как не пройти мимо, не оттолкнуть другое, но бережно вглядеться в него до такой степени, что и сам становишься немного другим.

Даша Сурма — художник и иллюстратор. В своей работе исследует схожесть личной (характерной для человека) и глобальной/планетарной (касающейся Земли и нечеловеческих агентов) памяти. Старается опираться как на персональные и семейные архивы, так и на научные факты. Художница предпочитает работать в графике, анимации, керамике и живописи, но также заинтересована в смешанных техниках и сотрудничестве с междисциплинарными творческими коллективами. Как увлечённая читательница и иллюстратор, считает сторителлинг и непосредственно тексты неотъемлемой частью своей художественной практики.